Желание скоротать время в поезде обернулось открытием блестящего автора, оставившего, впрочем, неоднозначное впечатление.
Рубанов больше идеолог и журналист, чем писатель. Ему не хватает отстраненности от текста. Его роман то по-юному страстен и горяч, то упрямо фактологичен, но чаще полон цинизма и скепсиса.
Фрагменты «Хлорофилии», отягощенные неверием в разумность человечества, сменяются утверждением, что спасение наше именно в том, чтобы помнить о том, что мы люди, и чтобы каждый человек поступал как человек. В тексте звучит это очень сильно. И я бы хотела поверить Рубанову, да не могу.
Хватаясь за это ускользающее понятие человечности как за спасительный оплот, Рубанов, не желая того, соотносит его с картинами мрачного будущего, где процветают леность, бессмысленность и стадность мышления, возможные именно потому, что и это тоже — быть человеком.
Для меня «Хлорофилия» — не про то, что дай человеку волю ничего не делать, он обязательно не будет ничего делать. А про то, как страстно желают люди освободиться от своего человеческого облика, от бремени человечности и о том, что они и сами не знают того, для чего они нужны и в чем смысл. Хотя я уверена, такой смысл Андрей Рубанов в свой роман точно не вкладывал.
Почему-то я не могу воспринимать роман Рубанова как только про Москву и Россию. Хотя и полно отсылок именно к российской действительности: вроде мужиков в лаптях и Сибири, арендованной китайцами. Она про всех. Про потребителей. Про офисных работников. Про халявщиков. Про важность труда. Андрей Рубанов заставляет крепко задуматься.
Мощно звучит мысль, обнаруженная в романе, о том, что важнее не количество единомышленников, а их качество. И даже если ты один, это еще не повод опускать руки.
Порекомендую «Хлорофилию» всем «добрым» вегетарианцам, новообратившимся буддистам и прочим эзотерикам, желающим лишь мира, счастья и покоя. Хотя никто из них все равно не станет читать.