Рубрика: Картины

Американский художник Ronald Bowen; его овощи и фрукты такие яркие и аппетитные как с рекламного плаката. Щедрый шмат тыквы с огромными семечками, зеленые, гладкие и скользкие — перцы, выпуклый своим содержимым гранат, и невесомо-хрупкий, мягкий хлеб, упитанные помидоры-консерваторы и раскрывшая свои многочисленные листья, будто объятия, капуста; на спарже нанесены загадочные узоры-письмена, фиалковые инжиры провоцируют тени, опробована на вкус слива с вынутой косточкой, и слива желтая, нежная, беззащитная; чеснок в свете доброго полуденного света и взрезанная хурма, чуть давшая сок на белоснежно-новой тарелке.

Нельзя специально полюбить. Вот я, например, симпатизирую Ван Гогу. Очень нравятся мне его картины и прям хочется мне его живопись полюбить. И не могу! Вот сознательно хочу и не могу. Красиво, нежно, безумно. Но не люблю. Есть и художники, которых я очень люблю и это совершенно несознательный процесс, я их полюбила с первого взгляда, их картины очень мне близки, хочу их рассматривать и изучать снова и снова. Перечень любимых: Magí Puig, Wayne Thiebaud, Архип Куинджи, Оскар Клод Моне, Julio Larraz, Edward Hopper, Jacek Yerka, Исаак Бродский, Константин Коровин, Simeon Nijenhuis, Jian Chong Min, Alex Colville, Randall David Tipton, Dan McCaw, Andrew Gifford

и — Andrew Wyeth.

Их картины будто заполняют какое-то важное для меня пространство, принимаются без отторжения.

Это — Казимир Малевич. И не говорите больше, что он нарисовал «Черный квадрат», потому что нормально рисовать не умел.

Есть такая серия картин «Путешествие жизни» Томаса Коула. Она изображает 4 жизненных этапа.

Во-первых, детство. Голый ребенок плывет в лодке, и за ним присматривает ангел. Лодка выплывает из таинственных пещер и движется вдоль зеленого берега в сторону солнца. Чистейшие краски, ясная погода, удивительные цветы повсюду, все празднично и невинно.

Во-вторых, юность. Юноша сам управляет лодкой, с берега за ним присматривает ангел. Юноша смотрит в сторону чудесного белого замка, парящего в облаках, и направляет лодку по глади спокойной реки. За его спиной вода постепенно темнеет и становится более недоброжелательной.

В-третьих, зрелость. В лодке небритый мужчина, он испуганно молится. Ангел где-то за грозовыми тучами, у лодки нет руля. Бушует буря, вокруг острые камни и сильные волны. Деревья скрючены, лодка потрепана, впереди опасность, в небе злые духи. Но где-то далеко впереди есть просвет — как обещание того, что испытания закончатся.

И, наконец, в-четвертых, старость. Река спокойна и темна, все вокруг почти исчезло, а в небе горит яркий свет. Ангелы спускаются к дряхлому старику, сидящему в видавшей виды лодке.

Так что если вокруг вас сплошная полоса испытаний — возможно, это только такой жизненный этап…

Китайский мастер Го Си (郭熙) был противником копирования в искусстве. Считал, что для того, чтобы создать свою школу живописи, свой стиль, необходимо тщательно изучить уже существующее, сравнивать различные подходы. Совмещать их — в этом предпосылка будущего величия.

Писал пейзажи, любил изображать зимний лес. Го Си создавал картины на стенах, при помощи кистей, красок, туши.

Мастер композиции, создания глубины в пространстве. Умел выражать чувства в живописи, творил свободно и уникально. Современники отмечали, что Го Си удавалось быть ни на кого не похожим.

Го Си — автор трактата «О высокой сути лесов и потолков».

Художник стремился как можно точнее изображать в работах действительность, черпая в реальности свое вдохновение. Он считал, что живописец должен иметь крепкую базу из теории и практики, должен внимательно изучать то, что собирается изображать.

Го Си видел большую радость в умении мастера сделать явным сокровенное. Создавал монументальные пейзажи. Восхищался красотой и разнообразием природы.

Человек упал во тьму. В пучину морскую. Только руки держит над поверхностью. Растопырив пальцы, будто хочет захватить в них закатное солнце. Вода на поверхности мягкая, ласковая. А он один. Во тьме. Вытянулся во весь рост, тянет руки к воздуху. А голову вытащить из-под толщи воды уже не может. Голый мужчина. Он не молит о спасении и сам не пытается спастись. Не молотит по воде руками. Не пытается выплыть. Он покорился.

Чьи картины лучше: Фриды или Диего?

Пронзительный голос о самом себе либо история о мире?

Исследование внутреннего мира, боль и сила или монументализм, политика, общественное?

Корректно ли сравнивать художников друг с другом?

Я вижу молодого парня, упивающегося своей красотой и полного честолюбивых замыслов. Сцепленные руки свидетельствуют о том, что он хочет себя как бы удержать или показать тому, кто за ним наблюдает, что он может держать себя в руках, и это-то и выдает правду про парня. Парень склонен к резкому, непредсказуемому поведению, которое можно было бы счесть поведением безумца, если бы не некое благородство в его облике.

Хотя и благородный может быть безумцем.

Цвет его кожи внушает основания считать, что человек это серьезно болен. Зеленоватый торс, воспаленные глаза.

Он сеет хаос и то, что за его спиной — это прошлое, превращенное его усилиями в невнятную кашу, а будущее, то есть то, что расположено перед ним, показано метафорой прекрасного цветка, уже смятого и равнодушно придавленного. Незавидная участь.

Бледный, резко контрастирующий с остальным фоном мужчина напряженно смотрит на меня. За его спиной буйные сине-зеленые заросли растений, нелепый куст; в его руках пухлощекая дочь, лукаво улыбающаяся.

Вторично присмотревшись к нему, я вижу в его взгляде не напряженность, а некую тоску, след пережитых душевных мук и смиренность.

Мне не предлагают еды. Стол вблизи его дочери щедро накрыт и полон фруктов. Девочка жует какой-то персик или яблоко, не могу разобрать, потому что взгляд мой неожиданно замечает куклу, перевернутую вверх ногами, рыжую шкуру лисицы и пышный букет незнакомых цветов, пряный запах которых дурманит и не дает собраться с мыслями.

Мужчина не прикасается к фруктам. Судя по его виду, он неприхотлив, но аккуратен и не выходит за рамки приличий.

Чувствую себя несколько лишней. Неужели отец девочки не может дождаться, когда я уйду и мне даже не предложат присесть? Не случайно же здесь разложили на кресле это роскошное вышитое покрывало, на которое уж точно без приглашения присаживаться не стоит! А я бы, честное слово, на этом кресле бы с удовольствием посидела (только без этаких недружелюбных соседей), поглядывая заодно на каменистые трущобы города, расположенные за спиной того мужчины; а еще лучше, почитала бы какую-нибудь книжку.

От неподвижной лисицы и от кроваво-красной скатерти, на которой лежат фрукты для ребенка, мне становится слегка не по себе. Да что же это за место такое? Мужчина по-прежнему молчит и смотрит на меня то ли с упреком, то ли с просьбой поскорее уйти. И это последнее я с радостью выполняю. Ухожу, не оглядываясь, и чувствую, как за моей спиной все мгновенно меняется, собирается новая картинка, персонажи перемещаются, но этого видеть мне нельзя.