Читаю Марию Нуровскую «Другой жизни не будет», и вот что там.
Две женщины. Первая, свекровь, в одиночку растила сына и отгоняла от него женщин самыми психическими способами. Прямо в открытую высказывала свою ненависть к этим женщинам.
Вторая, ее невестка, со временем тоже оказывается в подобной ситуации: одна воспитывает мальчика.
Сын свекрови и муж невестки так говорил про этих женщин: одна могла быть только матерью, вторая могла быть только женой.
«Свекровь» портила жизнь единственному сыну, держала его под полным контролем, говорила гадости про его женщин. Сын все делал, как она хотела, чтобы утихомирить мать.
«Невестка» же отстранилась от воспитания сына, ни ласки, ни внимания ему не давала, а мальчик сам постоянно тянулся к ней.
Я пока не дочитала, как там дальше будет. Но уже видно, что в двух случаях сыновья будут несчастны, а матери их будут несчастны тоже, причем по одной причине. Это только сначала кажется, что по разным, но причина одна.
Первая не отпускала от себя «своего мальчика», вторая, наоборот, давала сыну максимальную свободу и вообще не хотела им заниматься.
А результат один и тот же — сыновья сверхпривязаны к своим матерям и все страдают от этой ненормальной связи.
Одна слишком дала, другая недодала? Так? В этом проблема? Нет!
Проблема в том, что ни одна из женщин не стала личностью. Ни одна из этих женщин не обрела опору в себе. Они привыкли к своим ролям, которые временны.
Каждая из них сама по себе ничего не значит.
Роль матери временная, потому что сын вырастает и превращается в мужчину. Все, нет уже того мальчика, это чужой взрослый мужчина. Он не может быть мужчиной своей матери, потому что это уже инцест.
А мать, не умея выстроить отношения со взрослым мужчиной, с другим человеком, боится этого, и продолжает по привычке относиться к сыну как к несовершеннолетнему. Она не хочет, чтобы он вырастал, потому что тогда придется заняться собственной жизнью. А своей-то жизни у такой женщины и нет. Что у первой, что у второй.
Короче, обе не хотят заняться своими жизнями, они хотят жить вместо своих сыновей. Это прямой путь в ад.
Я уж молчу о том, где их отцы, и почему матерей абсолютно не волнует, что их сыновья растут без пап.
Обе совершенно охреневшие. От безнаказанности. Потерявшие берега, видимо, из-за того, что нет рядом с ними никаких мужчин.
Причем сыновья им активно не нравятся: матери ими недовольны и постоянно критикуют. Ну не мужчины их мечты это. И вместо того, чтобы врубиться, что это вообще не их мужчины, твердят: «Плохонький, но мой».
Ах, как же я без сыночки, у меня больше никого нет. Так кто тебе виноват, что у тебя больше никого нет?
Нет, я не спорю, матерям нужны забота и уважение, но эти совсем вкрай. Контролируют даже интимную жизнь своих сыначек, избавляются от их женщин, что-то там решают. То есть совсем суют свои грязные лапы куда не следует. Туда, где их вообще не касается и не их дело. Охреневшие, я же говорю.
Я вот представляю Буковски, чтобы его мама рассказывала, с какими ему девушками следует быть. Это был бы прикол.
Вдупель пьяный Буковски такой говорит своей пьяной женщине, валяющейся на полу:
— Слушай, нам надо расстаться. Моя мама считает, что ты плохо на меня влияешь.
Финиш.