Итак, священник, медсестра, безработный и старая дева, ветеринар и фермерша, учительница, счетовод, агент по продаже недвижимости, библиотекарь, алиментщица и две студентки посещают литературные курсы, дабы развить в себе склонности к письму. Интересны участникам курсов насилие и жестокость, о чем они и предпочитают писать. Ах да, еще есть рассказ «Как мы, бывало, графитили печь», написанный Сисели Фокс.
Курсы для сих благообразных господ ведет Джек Смоллетт — в прошлом писатель, ныне — человек, утерявший вдохновение к письму. Он отстраненно наблюдает за злобными опусами учеников, не забывая подбодрять их и внушать им надежду. К слову, есть и одно исключение — Сисели Фокс.
Ах, Сисели! Вы, верно, представили себе прекрасную стройную девушку, очень юную, наивную, интеллектуальную, подающую большие надежды? Сисели была писательницей, это Джек сразу понял, да только юной ее не назвать, ей уже более восьмидесяти лет.
А дальше — нужно читать, понимая, почему она писательница, а те другие — нет. Что в ней такого было особенного? И что чувствовал Джек?
Повествование в рассказе «Сырые работы» звучит негромко, как робкая и скучная мелодия повседневности, отталкивающая, но продолжающаяся, затем все больше шумов и нарастание громкости — происходящее не может разрешиться иначе, чем грозовыми раскатами, трагическим разрушением и мерзостью, конечно, тошнотой, чего еще ждать от тех, кто пишет об убийствах?
У нее имя нежное, цветочное, а фамилия строгая, закутывающая, как сюртук или пиджак или учительница у пропахшей мелом доски.
Любила ли Сисели булочки? В моем воображении — да, любила. Заходила в булочную по утрам — строгая, прямая, — намазывала масло на хрустящий хлеб, определенно добавляла сливового повидла или абрикосового джема, варила кофе со специями. Крахмалила постельное белье, растила цветы, проводила много времени за работой, вкладываясь, не разгибаясь. Сильная, упрямая, решительная. И безмерно одинокая.
До булочек ли настоящей Сисели?