Еще о прозе Олега Лукошина

У меня небольшая иерархия уровней прозы имеется, мною же и составленная.

На первом уровне находится проза, целиком сотканная из повседневных сценок либо проза исповедальная и незрелая (этакий прием у психотерапевта, зачем-то опубликованный в виде книги).

На втором уровне — проза отстраненная, наблюдательная, несколько высокомерная. Писатель холодно описывает происходящее, но себя (в отличие от уровня первого) старается не выпячивать.

Третий уровень — уровень доверительных книг, но о нем мы сегодня говорить не будем, потому что такие книги пишут писатели, не имеющие иллюзий насчет несовершенства мира, а все-таки стремящиеся сеять «разумное, доброе, вечное», да и себя не превозносящие, а знающие о своих недостатках.

Олег Лукошин находится где-то между первым уровнем и вторым. Яростно бичует он героев, возмущающихся несправедливостью, ненавидящих людей, смеется над такими персонажами, но с горечью, как будто сам над собой смеется. А может, это просто уподобление нуждам рынка. Все же в текстах Лукошина я иронию вижу, не могу поверить, что он все пишет совершенно всерьез, оправдываю его; если же всерьез, то жаль.

2014–2024. naganina.com